Жизнь старца отца Феодора являет нам сплошное проявление воли Господа Бога нашего Иисуса Христа, начиная от того, как стал священником, как стал монахом и продолжая тем, что он делает.

По расскзам самого отца Феодора и его близких:

- Когда я пришел из армии, случилось мне быть в деревне, под Владимиром. Там, однажды, зашел я в дом один, не помню по какому случаю, захожу и вижу, сидят женщины, старушки, в ярко белых платках, на столах белые-белые скатерти, все скудное такое, но чистейше белое, сидят эти старушки и молятся и в сердце, как игла пронзила, я увидел Русь...

- Вот она такая! И нет в ней церкви, в Руси нашей, а как она нужна матерям нашим, как она нужна нам! И я тогда подумал, - я дам! я обязательно построю церковь!

- сложно сказать возвращался ли я к этой мысли, мысль настолько смелая, что страшно думать о ней, можно грезить, мечтать, осторожно, несмело, неумышленно...

- Мы были маленькие, сложно сейчас отделить уже факты от детских впечатлений, помню, из обрывков разговоров и по маминым рассказам, как папа рвался быть священником, а мама его не пускала. Ей было тяжело принять решение. Она из семьи члена ЦК КПСС, правда, дедушка (мамин папа) был по тем временам, для того, кто занимает такое положение в обществе, нереально добрым человеком, и, насколько я помню, он не был атеистом безбожником, как минимум он был сочувствующим, хотя, подозреваю, что, все-таки верующим. Однако, мама боялась. В первую очередь не властей или общественного осуждения, она боялась не за себя или нас, она боялась за отца. Сложно объяснить как это.. Такой любви, какая была у моих родителей я в жизни больше нигде не встречала, он был для нее всем и мы, дети, всегда были для нее на втором плане, но это без обид, он для всех нас всегда был всем! мы всецело поддерживали эту любовь нисколько не перетягивая в свою сторону, даже в голову не приходило, что в этом есть нечто странное, что в других семьях совсем по-другому...

- Но, однажды избрав путь, папа уже не мог жить по-другому, сначала он устроился в церковь сторожем, потом реставратором, прислуживал в алтаре, (В Елоховском, бывшем тогда, Патриаршем Соборе, есть даже фотография Патриарха Пимена, где на заднем плане виднеется папа - алтарник, она печаталась в церковном календаре и была длительное время предметом моей тихой гордости). Он грезил о священнослужении, но мама не поддавалась, шли годы, а тяга не становилась меньше и огонь в его душе не утихал, а лишь разгорался, наступил момент, когда у человека остался только один путь. И этот путь с Богом.

- Мама рассказывала, как в то время ей приснился сон, будто входит она в комнату, темную, нежилую, в запустении, и луч света падает в центр комнаты, освещает стул, на стуле сидит какой-то дедушка, смотрит на нее с укоризной и говорит, - Саша-то погибает, вот-вот погибнет скоро уже... боишься? Она, вся онемела, - страшно, - а дедушка ей и отвечает, - не бойся, девка, я его спасу... - Это мне Николай Угодник приснился, - говорила она. И в скором времени сон стал сбываться, до того, папа занемог, что уже ничего не помогало, мама решила отправить его на курорт в санаторий (по-моему, в Крым, в Ялту) Отправить-то отправила, но папе стало совсем невмоготу. Он ей позвонил ночью, она поняла, что настал час служения и, просто, сказала, - "А теперь иди служить!" И он пошел, сначала чтецом был в Храме иконы Божией Матери "Знамение" на Речном Вокзале, А в скором времени его рукоположили. Рукоположил Владыка Архиепископ Курский и Белгородский Хризостом. И дал приход в селе Сухареве Белгородской области. Мне было 4 года.

- Когда сгорела церковь, начались мытарства, гонения, преодоление невозможных людских преград, и обстоятельств, когда, кажется, что все, это конец... но тут же Господь являет Начало. Очень хорошо помнится стройка, батюшкин восторг, негаснущая радость в глазах, его гонят, его стращают, чего только не было во время строительства церкви, кто только не приезжал и чем только не угрожал, а батюшка, знать свое дело строит и строит. Но сколько же было и другой стороны! Сколько людей помогало строить, в принципе, эта церковь Русью отстроена, с миру по нитке... Переломный момент в истории государства (для меня лично, да и для всех, просто этого, может, не осознают) ознаменовано возведением Храма на Руси... И, как он увидел в себе мощь и силу на какую-то секунду, когда дерзновенно мелькнула мысль " Я дам вам церковь" Видел-то он Русь... Русь-то по "копеечке" от человека и выстроила храм, заслужив тем самым Спасение! Только Храмы нас и держат еще, а так давно бы уже разорвали Русь нашу, а так, все рвут, да дерут, да никак... Господь не дает...

- Помню имена. Хризостом. Архиепископ Курский и Белгородский. Много бесед было о нем, много страхов. Церковь строить официального разрешения не было, но, понятно же, что есть политика, а есть Бог. Как политик он обязан был быть недовольным, а как человек, как монах, как верующий, за дело радел... Да и немало сделал он для нас, и левая рука не знала, что делает правая. Помню, что, когда его перевели, он имел беседу с отцом и тогда он отцу сказал, - "ты какой-то роковой..."

- Поставили Ювеналия. Это очень длительные и сложные отношения, ситуация повторяется, как политик, он обязан был быть недовольным, а как человек... что можно сказать? Если именно он стал духовным отцом папы, именно он благословил строить монастырь и именно он направил отца на постриг, сказав, - Монастырь же строишь! Ты разве не монах? (к тому времени прошло уж 15 лет со смерти мамы) Он и жил, как монах, в первую очередь отказался от многого, знаете, когда мама умерла, хотелось как-нибудь угодить ему, как-нибудь его обогреть сердце его, всем нам было неимоверно трудно, мы лишились любящей, любимой матери, он же потерял гораздо больше, и в то время очень хотелось сделать что-нибудь вкусненькое для папочки, нет, не ел, не пил, долгое время (не месяцы, а годы) постился, сидя на хлебе и воде, проводя время в молитве и трудах. Поэтому, когда схимитрополит Ювеналий направил его в Оптину Пустынь к старцу Илии, не было удивления, не было сомнения. Но было, мне кажется, немного страха, что отказ будет.

- Приехали мы в Оптину, к Илии, ждали, что же будет?

- Велико удивление было и радость великая, и страх пред Господом и благодать непередаваемая, воистину чудны и неисповедимы дела Господа, постриг принял в великую схиму, с благословением строить монастырь и на это время быть с людьми. Было это в день празднования иконы Знамения Божией Матери, 10 декабря 2008 года. На следующий день совершалась память Святителя Феодора, чьим именем меня и нарекли.